Этим интервью портал «Индия Свами» открывает цикл рассказов о духовных учителях Индии устами учеников. И первый из них — Михаил, последователь Мехер Бабы.
Михаил, когда и как ты начал интересоваться восточными практиками и философией? Как начался твой путь к этому?
Первое прикосновение к восточным практикам у меня произошло примерно в двенадцать лет. Это был 1980-й год. Тогда, во всяком случае для меня, невозможно было найти никакой литературы на эту тему. И мне от гораздо более старшего друга попала перефотографированная книга по йоге на английском языке. И глядя на фотографии различных йоговских асан, я пытался копировать и выполнять эти асаны.
Также у меня как-то само собой получилось, что я перестал есть мясо, хотя жил в семье охотника и рыболова, который постоянно имел на столе мясные продукты. Я отказался от мяса, стал спать не на кровати, а на полу, вместо подушки у меня было деревянное полено.
Также с тех пор у меня появился интерес к Индии. Никакой информации, конечно, найти было практически невозможно. Но где-то я все-таки нашел книгу про Свами Вивекананду. И я помню, что читал ее, хотя мало понимал в этой философии тогда, но она меня притягивала. Я начал выискивать любые крупицы информации в выходивших тогда журналах «Знание — сила». Там иногда проскакивала информация о восточных знаниях, о йоге. В дальнейшем, так скажем, в частном закрытом режиме, я занимался изучением каратэ. Это было уже под руководством учителя, который занимался в тайном клубе в Москве. Он давал нам различные практики, в основном не касаясь философии.
Также я начал читать книги Владимира Леви, в которых впервые для меня обрисовались понятия «я» или «эго», а также некие методики наблюдения за эго и практики работы с ним. Тогда для себя я вынес, что эго — это то, что можно наблюдать, но не то, что я есть.
О том — что я есть — я тогда, конечно, вопроса не задавал.
В семнадцать лет, после окончания средней школы и получения аттестата в июне 1985 года, я вышел из здания школы и пошел по направлению к дому, обуреваемый одним вопросом. Что дальше? Куда сделать следующий шаг в своей жизни? Этот вопрос переполнял меня и не давал мне покоя. Внезапно некая сила остановила меня на перекрёстке двух дорог, я потерял ощущение физического тела и только чувствовал, что из макушки моей головы вверх вырос, или появился столб или поток энергии неописуемой силы, который пронизывал меня и устремлялся в бесконечность. Моё сознание сконцентрировалось в этом потоке и я услышал голос, вернее Глас, он звучал как тысячи тибетских труб и в то же самое время он был наполнен любовью и блаженством:
«Ты можешь идти куда захочешь и делать что захочешь, все направления открыты перед тобой, но придёт время, Я тебя позову, и мы изменим этот мир».
Это переживание было настолько ошеломляющим и тотальным, что все, какие либо вопросы или беспокойства, сомнения и огорчения были сметены одним махом. Хотя перспектива изменения мира не была мне понятна, но я чувствовал полное доверие к этим словам. Меня наполнило чувство свободы и счастья. Тогда я, почти летя, добрался до дома, и началась моя новая жизнь, новый этап, этап созревания.
Я поступил в медицинский институт в г. Горький. В то время там открылся научный кружок для студентов, в котором преподавал ученик профессора Вогралика, основателя советской школы иглорефлексотерапии. Там мы изучали китайскую и индийскую народную медицину, иглорефлексотерапию, аюрведу и йогу. Это был закрытый научный кружок, в котором занимались только студенты и преподавалась хатха-йога.
Мы под руководством опытного учителя практиковали различные асаны и пранаямы, подкрепленные определенным знанием философии. Тогда же впервые преподаватель дал нам понятие энергии. Я помню, что тогда не мог себе ответить на вопрос «Что же такое внутренняя энергия?». Я знал, что есть электрическая энергия, еще какая-то физическая, но что внутри нас существует некая энергия — это было для меня открытием.
Но тем не менее, мы начали работать с этой внутренней энергией, начали практиковать визуализацию и концентрацию. И в конечном итоге я начал чувствовать при выполнении асан эти потоки. Понятие и практики медитации учитель нам не давал.
Также мы изучали в этом кружке лекарственные растения, гигиену йоги, проводили периодические голодания, эффект от которых я очень чувствовал в процессе обучения. Мне это очень помогало готовиться к экзаменам во время сессии, это давало определенные, можно сказать, сверхспособности по изучению, запоминанию материалов, повышению работоспособности и так далее.
После первого курса меня призвали в армию, и там я преподавал для старослужащих йогу и зачатки карате и, конечно, пользовался у них авторитетом.
В армии не было возможностей практиковать постоянно, но я продолжал изучать научно-популярную литературу по йоге, занимался изучением лекарственных растений. Я служил в Забайкалье, где произрастает множество уникальных растений. И тогда я стал служить в тайге на удалённой точке на должности медбрата при части, и не раз помогал людям выздороветь от различных заболеваний.
Под конец службы в армии у меня произошло одно знаменательное переживание — со мной случилось очень яркое дежавю. В результате чего у меня произошла остановка ума и я понял, что раз такое может происходить, значит всё это не реально, и я больше не могу доверять тому, что вижу, слышу и воспринимаю, но вопрос «А что же есть реальность? И есть ли она?» — у меня тогда не возник.
Вернувшись из армии, я перевелся в Кировский медицинский институт. Здесь уже было больше свободы, и я начал заниматься сразу в нескольких кружках – по йоге, по ушу, по иглорефлексотерапии и иридодиагностике.
Начал изучать восточную философию, больше склоняясь к китайской народной медицине, джуд-ши и так далее. Так как я учился в медицинском, меня больше интересовали лечебные практики и подходы восточной медицины. Но тогда у меня вопросов было больше, чем ответов, которые, кстати, мне не могли дать ни преподаватели, ни учебники.
После второго курса я женился, у нас родился ребенок, и мои занятия отошли на второй план. Нужно было заботиться о семье, зарабатывать деньги, и это было очень не просто.
В то же время, где-то в 1993-м году один мой давний друг дал мне почитать журнал «Наука и религия», в котором была статья об индийском мистике Ошо. Сама статья была довольно-таки критического содержания, но там было несколько выдержек из лекций Ошо, с которыми я почувствовал глубокий резонанс. Я понял, что это то, что я давно искал. Я попросил моего друга дать почитать мне что-нибудь из работ этого мистика, и он дал мне книгу «Горчичное зерно». Эта книга по Евангелию от Фомы, по притчам Иисуса. Она полностью переворачивала мое миропонимание. Книга давалась медленно, буквально после каждого абзаца у меня были инсайты.
Моя жена этим как-то не заинтересовалась, и я остался один в этом своем изучении, все сильнее туда погружаясь. Тогда у меня уже была своя фирма, и я даже послал человека с деньгами в Москву, в центр Ошо «Нирвана», чтобы он купил мне книг, аудио- и видеокассет с беседами Ошо. Я читал одну книгу за другой, слушал индийскую музыку, смотрел видео лекций, и это оказывало на меня просто огромное влияние. Это был 1995 год, и фактически никто в моём окружении меня не поддерживал и не понимал, настолько это было далеко от тогдашней действительности.
Однажды вечером я сидел у себя в офисе и с упоением читал одну из книг Ошо, как вдруг произошло очень необычное переживание, у меня в груди появилось то, чего раньше я никогда не испытывал. Это было какое-то новое чувство, и оно было очень приятным, очень блаженным и наполняло энергией. Это было в тот поздний вечер, когда я видел мою жену в последний раз. На следующее утро она исчезла…
Какое-то время после этих событий, связанных с исчезновением моей жены, я не мог ничего читать, находился в состоянии полнейшего разочарования в жизни. Всё как бы остановилось. Именно в этот период я впервые обратился к Богу, как к Отцу напрямую.
Потом постепенно я снова начал читать книги. В книгах, в том числе в «Оранжевой книге», Ошо много говорил о практиках медитации, которые он давал людям. Но я решил, что не буду пробовать сам заниматься этими техниками, а подожду, когда появится возможность либо поехать в Индию, либо здесь, в России встретиться с учителем, который обладал бы этими знаниями и опытом, чтобы не сделать никаких ошибок в выполнении практик и получить тот результат, о котором Ошо рассказывал.
Расскажи, как ты получил свое духовное имя Якиз? Можешь рассказать, как вообще происходит получение духовного имени у Ошо?
В какой-то момент я почувствовал, что мне надо ехать в Москву. Я даже не знал, зачем, куда, у меня не было никаких конкретных планов. И когда я приехал в Москву, я просто не знал, куда мне двигаться дальше. Мне ничего не оставалось делать, как позвонить в центр Ошо «Нирвана», который издавал книги. Хоть и не с первого раза, но у меня получилось договориться с его организатором Свами Праясом, и он позволил мне приехать. Он достаточно вежливо принял меня, даже расположил у себя в квартире, выделив мне место и дав работу.
Я занимался тем, что сортировал книги, аудио и видеозаписи, и все это готовил к отправке почтой. Тогда еще эти книги не продавались в магазинах, а распространялись только среди частных лиц, которые заказывали их.
Вскоре в Москву приехал близкий ученик Ошо — Свами Прашантам из Португалии, и по рекомендации Свами Праяса я смог попасть к нему в группу на трехдневный семинар за полцены в качестве помощника. Я взял у друга видеокамеру и чудесным образом смог снимать эту группу на видео, что сыграло огромную роль в дальнейшем. Там было около ста человек, и это была потрясающая энергия, потрясающий опыт.
На этой группе я впервые сделал динамическую медитацию. В какой-то момент, когда у меня начала подниматься энергия, я бы так сказал, у меня даже случилось что-то вроде инфаркта. Была сильнейшая боль в области сердца, но я решил, что не остановлюсь. И если я сейчас умру, то это будет в процессе моей медитации. Я продолжил выполнять технику, и на последней стадии медитации у меня произошел прорыв. То есть у меня просто поднялась кундалини, я попал в поток света, и тогда уже на самом деле осознал, что же такое энергия. Мое сознание сместилась полностью с грубо-материального мира в тонкий мир энергий.
На этой группе, которая продолжалась трое суток, и длилась и днем и ночью, было очень много разнообразных техник — и групповых и индивидуальных. И я бы так сказал, что у меня произошло новое рождение.
Я полностью переродился. Я стал чувствовать, видеть, осознавать все по-другому, весь мир я увидел по-новому. Как будто раньше я смотрел на мир сквозь замутненное стекло, и с помощью этих техник стекло было промыто и стало прозрачным. Ум успокоился и мое восприятие стало чистым.
Когда я вернулся в Киров, я показал своим друзьям видеокассету с записью этой группы, и они всё почувствовали сами. Они увидели, что люди там находятся совсем в другом измерении жизни.
Спустя короткое время мы смогли организовать медитационный семинар у нас в Кирове. Приехала опытный групп-лидер из Москвы, Ма Дева Чамели. Она провела в течение полугода несколько семинаров в Кирове. И после этого достаточно много людей и моих друзей прониклись этими медитациями и стали заниматься регулярно. Потом за несколько лет у нас открылось три Ошо-центра, где практиковали различные техники медитации, также начали продаваться книги Ошо, люди стали встречаться и танцевать вместе. Много стало меняться в нашей жизни.
После очередного семинара с Прашантамом в 2000 году, где я тоже получил очень мощный опыт, мы с друзьями поехали на Соловки. И там произошло мое посвящение. Я услышал зов, который тогда назвал «зов Гималаев». И уже осенью 2000-го года я прилетел в Индию.
11 декабря 2000 года, в день рождения Ошо, я принял санньясу. Был проведен определенный ритуал посвящения, с которого даже сохранились фотографии. Мне было вручено письмо за подписью Ошо о том, что мне дается это имя — Свами Нирав Якиз. И поначалу оно не совсем мне понравилось, но постепенно я начал вживаться в это имя и понял его значение.
Поделись своими воспоминаниями о жизни в ашраме Ошо. Как там все было устроено?
В первый мой приезд в Пуну, в ашрам Ошо, я пробыл там около трех месяцев начиная с декабря 2000 года по март 2001-го. В то время там было много русских санньясинов, и у нас была прекрасная большая компания друзей. Мы вместе медитировали и радостно и вдохновенно проводили время.
День в ашраме начинается в 6 утра с динамической медитации и заканчивается близко к полуночи ночными медитациями. Поэтому весь день фактически был расписан.
Некоторые люди проходили там специальные медитационные группы, которые длились от нескольких дней до месяца. Я в таких группах не участвовал, в основном выполнял все классические медитации, которые были разработаны Ошо. В том числе медитации в темноте, которые проводились в его резиденции, где он жил до того, как покинул свое тело, в его спальне, где, видимо, и по сей день находится пепел его тела.
Жизнь, конечно, была очень насыщенной. Кроме постоянных медитаций были и танцы, и различные фестивали, представления, концерты. Всё это было очень интересно.
Также интенсивной и наполненной была жизнь вне ашрама. У меня был учитель-шаман из Литвы, с которым мы тоже занимались практиками. Плюс там были так называемые просветленные, которые проводили сатсанги, беседы или медитации за пределами ашрама. На нескольких таких сатсангах я был, и на одном из них у меня произошел очень интенсивный и глубокий опыт.
Про ашрамы Ошо ходит множество слухов. Действительно ли там настолько откровенные нравы, как об этом говорят?
Когда я был в ашраме Ошо, он не назывался ашрам, а назывался медитационный резорт Ошо. В то время там, конечно, было множество людей со всего мира, и люди в результате медитаций, в том числе, становились более открытыми и более восприимчивыми, чувствительными. Люди обнимались прямо на улице.
Конечно, у меня видимо, был свой особый опыт. И такого ничего я не отметил, чтобы были какие-то запредельно открытые нравы. С моей точки зрения ничего не выходило за рамки нормальных человеческих отношений. Ничего такого там прилюдно, во всяком случае, не происходило. Может быть что-то было в каких-то закрытых группах, но я в таких группах не участвовал и слухи об этом тоже не собирал.
Мои интересы были сосредоточены вокруг медитации. Я интересовался только совершенствованием, различными техниками, которые позволяли открыть энергетические центры, чакры, сбалансировать их и побыть в тишине.
Общая направленность ашрама, как я тогда заметил, состояла в том, что люди концентрировались на развитии своих экстраординарных способностей, открытии энергетических центров, на утончённом восприятии, на получении большей осознанности и применении этих возможностей в обычной жизни.
Ты был в ашраме Ошо не один раз. Как ты можешь охарактеризовать свой опыт в последующие приезды туда?
Мой первый приезд, конечно, был совершенно незабываемым опытом. Второй приезд состоялся уже 2002 году, и он был, с моей точки зрения, гораздо более глубокий и совершенно другой.
Я уже приехал со своей спутницей, с подругой, и мы участвовали в трехмесячной резидентской программе, которая позволяла нам жить внутри ашрама. Мы работали там, при этом мы не выбирали, чем мы будем заниматься. Нас направляли туда, куда решали в рабочем центре. Мы работали без выходных по четыре часа в день, то есть у нас было достаточно время для медитации и для личного пространства.
Меня сначала направили работать на кухне, я был помощником шеф-повара, что, кстати, было одним из моих намерений, которое я создавал для себя — научиться готовить блюда индийской кухни. И там я получил в этом прекрасный опыт. Мою спутницу направили координатором, она управляла несколькими санньясинами, которые занимались ремонтом в ашраме. Потом я поработал и ремонтником, и на складе сухих продуктов, где изучил множество индийских продуктов и специй. И была еще интересная работа — «мастер на все руки». Меня и еще одного человека, который со мной работал, направляли туда, где никто не справлялся, или не знали, как решить тот или иной вопрос. И мы вдвоем находили решение.
Также обязательным в этой резидентской программе было участие в вечерних медитациях белых роб, где после вступительной музыкальной медитации, мы смотрели дискурсы Ошо, естественно на английском языке. Я тогда уже более-менее понимал английский. И в процессе этой резидентской программы, я вошел в глубокий резонанс с энергией Ошо. И на все вопросы, которые у меня возникали в течение дня, на медитации белых роб, на этом дискурсе, я получал ответы.
То есть, фактически, эта медитация подводила итог каждого дня, и у меня не оставалось ни одного вопроса не разрешенного. Мне это все очень нравилось, все это углубляло мое погружение во внутрь. Также стали более глубокими медитации в темноте, то есть в самади* Ошо.
Что было дальше, как ты продолжил свой духовный путь и как узнал о Мехер Бабе?
В одну из таких темных медитаций, я услышал голос. И как я для себя это понял, у меня произошел контакт с Ошо.
Он мне сказал: «Теперь твоя хара чиста, и ты можешь идти». Для меня это было загадкой, так как к тому времени я чувствовал себя совершенно в своей тарелке, и мне не хотелось никуда оттуда уходить.
А через несколько дней, я прочитал в журнале Osho Times magazine, статью о просветленных мастерах современности. Ошо там называл несколько имен — Рамана Махарши, Рамакришна, и впервые я прочитал там имя Мехер Баба, о котором Ошо очень положительно отзывался. В статье он рассказывал, что Мехер Баба создавал ашрамы для мастов (богоопьяненных душ), для сумасшедших и прокаженных, о которых в те времена в Индии никто не заботился. Раньше не было никаких лепрозориев, ни домов для сумасшедших, то есть они просто бродили по улицам. А Мехер Баба заботился о них, он даже их реабилитировал, создавал специальные техники для этого. Меня это очень заинтересовало. И у меня сразу же возникла мысль побывать на самади Мехер Бабы и поклониться ему с благодарностью за его работу.
Я начал спрашивать местных санньясинов о том, где находится самади этого мастера, и один старый санньясин рассказал, что находится оно не в Пуне, а в 150 километрах, в городе Ахмеднагар. И я решил, что свой единственный выходной, в день моего рождения, я потрачу на то, чтобы побывать там.
Ты десятки раз бывал и жил в Индии. Что такое Индия для тебя? Назови три своих самых любимых места в Индии.
С самого первого дня Индия для меня была волшебной страной, в которой всё возможно, и, видимо, каждый получает там то, к чему стремится и к чему у человека есть предрасположенность.
За эти двадцать с небольшим лет посещения Индии, конечно, я побывал во многих местах. Но есть три региона, в которых я чаще всего находился, потому что они меня больше притягивали. Это район Пуны и Мехерабада, это Гималаи, в которых я побывал очень во многих местах. Не считая Кашмира, я заходил в Гималаи по всем возможным путям, которые идут вверх. Побывал у всех истоков Ганги — Ямунотри, Ганготри, Кедарнатх, Бадринатх. И еще несколько других мест.
В Гималаях мне больше всего запомнилась долина Тапован — подножие горы Шивлинг, один из истоков Ганги — вверх от Ганготри, где я встретился с Муни Бабой, который к тому времени находился там уже более семи лет. Не спускаясь вниз, он жил в пещере на высоте около пяти тысяч метров. Это был йог очень высокого уровня, обладающий разнообразными сидхами, экстраординарными возможностями, не постижимыми для обычного человека.
И третье место – это, конечно, океан. Чаще всего я посещал штат Гоа, его южные области. Там получалось найти более уединенное пространство для медитаций и очищения. Туда я ездил и со своими группами, которые я несколько лет возил по Индии в духовное паломничество.
Также мне понравилось в штате Карнатака в местах Гокарна и Хампи. В центральной части Индии из известных мест это Каджурахо, где находятся тантрические храмы. Место тоже очень интересное по своему.
Какие техники Ошо реально работают? Назови одну-две практики, которые настолько эффективны, что ты бы их рекомендовал.
Что касаемо техник медитации, то я бы так сказал, что из всех техник, а я фактически не пропустил ни одной из классических техник, которые разработал сам Ошо, все они работают. Это и динамическая медитация, и кундалини-медитация, Надабрама, дыхание в чакры, Гуришанкар, Натарадж. Все они мне очень понравились и оказались тогда эффективными. Каждая из них работала по-разному с нашими энергетическими и ментальными телами. Они работают с разными центрами и помогают сбалансировать внутреннее и внешнее, стать более гармоничным, более чувствительным за счёт успокоения ума.
Для начинающих, я конечно, рекомендовал бы в первую очередь Динамическую медитацию, Джибериш, медитацию Надабрама, Кундалини, Мандала.
Конечно, нужно заниматься, особенно для начинающих, под руководством квалифицированного наставника, учителя. Сейчас, насколько я знаю, в России есть институт медитации «Сатори», где не только проводят медитации и семинары, но и обучают таких специалистов по проведению медитаций Ошо.
Сейчас я понимаю, что, конечно, эти техники медитации без живого мастера — это как бы «начальная школа», дающая первый толчок и направление движения. Да, они ведут к очищению энергетических тел, к увеличению осознанности и чувствительности. Но эта энергия, которую ты получаешь, когда ты выходишь в мир, она начинает использоваться по тем направлениям, в которые уходит твое внимание. Ты используешь эти техники как катализатор и в большинстве случаев продолжаешь старые паттерны своей жизни.
Для ищущих, для тех, кто реально хочет расти духовно — это начальная школа, которая дает возможность прикоснуться к знанию о внутреннем мире. Все равно это зависит от намерения и глубокого стремления человека. А если нет живого мастера, то в большинстве случаев эта энергия распыляется или же начинает двигаться по кругу. То есть люди как бы зацикливаются.
Ошо говорил, что медитация — это как не медицинский наркотик, то есть у него нет фактически побочных эффектов, но эффект привыкания все-таки есть.
И этот цикл, он тоже может стать порочным в том смысле, что духовного роста происходить не будет. Как сам Ошо отмечал, что медитация — это лекарство, то как только вы излечились от болезни, лекарство нужно отбросить.
То есть медитация — это чем можно воспользоваться, но не то, к чему нужно привязываться, потому что она может стать и преградой.
Также он говорил и о санньясе, что это не то, к чему нужно привязываться. Санньяса — это тоже своего рода медитация, чтобы сдвинуть точку сборки человека, который привязан к своему социальному имени и всему, что с этим связано. Когда человек получает духовное имя, у него начинает меняться всё в жизни: и отношения, и восприятие, и окружение. Но когда человек получил от этих техник всё, что возможно, будет лучше оставить всё это — и техники, и санньясу — и двигаться дальше.
Если для того, чтобы переплыть на другую сторону реки, тебе нужна лодка, то ты воспользуешься этой лодкой и потом эту лодку оставишь, пойдешь дальше, а не будешь тащить ее на себе.
И в моем случае случилось именно так. Когда я принял санньясу, мне выдали малу с портретом Ошо, и после опыта глубокого внутреннего путешествия, эта мала у меня начала рваться. Я ее снова собирал на новую нитку, и она у меня опять через несколько дней рвалась. И так происходило несколько раз. И в мой второй приезд, после того, как мы с моей спутницей побывали у Мехер Бабы, будучи в Гималаях, я попрощался со своей малой и больше ее не носил. Я продолжал называться этим санньясинским именем Якиз и проводил по возвращению в Россию множество медитаций и медитационных групп для начинающих, чтобы помочь им почувствовать вкус внутреннего мира.
В 2004 году при общении с женщиной Мандали (внутренний круг) Мехер Бабы, которая меня спросила, как меня зовут, я ответил: «Якиз». Она тогда спросила: «Это имя, которое тебе дала мать от рождения? Как она тебя назвала?» Я сказал: «Михаил», и она сказала: «Мы будем тебя называть Михаил». С тех пор я постепенно начал представляться снова как Михаил, и это было тем моментом, когда моя Ошо санньяса начала полностью отходить.
Сейчас я уже не ассоциирую себя с этим именем — Свами Нирав Якиз и с движением Ошо. Я давно уже не посещал медитационный резорт в Пуне и не потому, что поставил себе запрет, а потому что меня туда больше не тянет, школа закончена. Последний раз я там был с группой уже как посетитель, а не как участник этого процесса.
Я ни о чем не жалею и очень благодарен, всему тому, что я получил от Ошо. Он мой любимый учитель и именно от него я услышал имя Мехер Бабы. Фактически он направил меня к нему, если учесть то, что я получил это откровение в Ошо-самади.
* Самади — в данном контексте это слово обозначает место, святую могилу мастера, в отличии от состояния Самадхи.
Интервью подготовлено: Анастасия Ермакова
Александр Бондаренко
Читайте также:
Махашиваратри в ашраме Саи Бабы: как это было 20 лет назад
Восток был со мной всегда: интервью с главным редактором «Индия Свами» Анастасией Ермаковой
Видеть вещи такими, какие они есть: интервью с инструктором майндфулнесс-медитации Марианной Хан
